03.05.2017
Вместо отпуска – работа, «Ёжкин её кот!» – как сказала бы Елена Викторовна, а ведь должен был сегодня неспешно собраться и, благодушно взирая на проплывающие мимо окрестности средне-русской равнины, двигаться в направлении Курска – нынешней столицы Чемпионата России на равнине. А завтра спокойно пройти регистрацию, погутарить с друзьями, настроить приборы, космические карты опять же заправить в планшеты – да мало ли дел перед соревнованиями. Работы много, времени мало. Может, успею сегодня доделать работу и завтра сделать все это же самое, но уже побыстрее?
04.05.2017
Не успел. Работа, ёжкин кот! Сделать работу хочется пусть не идеально, но чтобы хоть не было стыдно. Поэтому просматриваю перед окном банку с маппинговым мёдом и нахожу в ней блестящие в лучах восходящего солнца антрацитом, как чёрные дыры излучением Хоккинга, капли дёгтя, и медленно, и печально пережевываю их, испытывая от этого даже какой-то мазохистский смак. Капельки дёгтя всё всплывают то тут, то там, и к середине дня я уже поставил крест на соревнованиях, чёрт с ним, с этим стартовым взносом, зато сэкономлю на бензине, да и по ночам мне ездить совершенно не хочется. К концу дня поток чёрных дыр начинает редеть, и последний луч заходящего солнца, пойманный в мою маппинговую банку янтарно-прозрачного мёда, никак не хочет затухать, не найдя объекта, на котором можно было бы рассеяться. Запечатал банку в посылку и отправил антиподам из подрядной организации. 21-00.
«Аааааааа! Гори оно всё синим пламенем!» И, собрав минимально необходимый лётно-походный набор джедая, через час выехал в Курск. Под Аббу, французов и вяленое мясо с латте, мимо шарахающихся из-под колёс и света фар лексусов, инфити и прочей нечести, дорога на удивление прошла легко, и в полпятого утра, припарковавшись на аэродроме базирования, я прилег в машине поспать до 8 утра — начала последнего часа регистрации для таких как я, приезжающих в последний момент.
Калужские друзья, увидев эту фотографию, воскликнули: «Надо же,до чего довели самого интеллигентного пилота Калуги» J
05.05.2017
Сон на свежем воздухе выдался крепкий, и только едва различимый стук капель дождя по крыше машины вносил некоторое волнение в его безмятежный ход. Капли, вероятно, становились все крупнее, так как стук их усиливался, к тому же откуда-то прилетели чайки и начали страшно галдеть, хлопая крыльями и стуча клювами в окно. «Какие сволочи, – бесстрастно подумал я во сне. – Сейчас я вам хвосты-то повыдергиваю!» И открыл глаза. Яркий, только что выпрыгнувший из-за горизонта, луч солнца стукнул мне в правый глаз, заставив его закрыться обратно. Слегка очумелым левым, в весьма расплывчатых очертаниях, я увидел радостно шумящих друзей, стучавших со всех сторон в окна машины. А небо заполняло всё пространство вокруг пронзительной чистотой и свежестью майского утра. Ну на то они и друзья, чтобы радоваться нашему приезду, не взирая на время, а мы, спросонья, после неполных трех часов сна, конечно же, тоже, очень, ну очень, рады встрече с ними. 🙂
Регистрация сразу же началась с проблемы – у меня нет мобильного приложения для связи с сайтом, который обеспечивает информационную поддержку соревнований – результат моего выпадения на 4 года из соревновательного процесса. Сейчас, оказывается, практически весь процесс соревнований автоматизирован от регистрации до управления подбором с маршрута приземлившихся пилотов и подсчета результатов по данным GPS контроля – в прямом смысле слова космические технологии. Почувствовал себя настоящим неповоротливым динозавром среди юных, юрких млекопитающих, в чьих руках эволюционное будущее. Героические танцы с бубнами и Еленой Викторовной, поднятой в Москве по тревоге в 8 утра, в течение одного часа, отведенного на позднюю регистрацию, результатов не дали, и я забил на современные технологии – как-нибудь сами и на старт вернёмся и прибор железный судьям отдадим по старинке, благо лазейку они такую оставили. Надолго ли? Вот в чём вопрос! В общем, надо осовремениваться. 🙂
По жеребьёвке получил третий стартовый номер, не очень выгодный, т.к. мало еще к этому времени развешено по небу юных падаванов, показывающих термики, но делать нечего – соревнования. Действуют три старта, со всех народ возвращается обратно: потоки есть, но несильные, и никто не хочет рисковать.
Подошла моя очередь. Отцепившись и поелозив в районе лебёдок, зацепился за несильный поток и решил раскручивать его. Снос достаточно сильный и необходимо принимать решение: возвращаться на старт или нет, к тому же кручу уже на границе пригорода – посадок пару километров по маршруту нет – если уходить, то надо перелетать. Решил, что высоты достаточно, возвращаться нету смысла, и пошел на маршрут. Первый полёт в сезоне, поэтому лечу не торопясь, потихоньку подбираясь к базе. Начинают подтягиваться, догоняя меня, более шустрые пилоты. Флаг им в руки, у меня своя программа – влетаться после зимней спячки. По ходу полёта слышу в рацию кого-то из пилотов: «Внизу вижу запаску. Открылась нормально». В принципе, для соревнований уровня ЧР пара-тройка запасок – это норма, но подумал, что странно, что запаска, т.к. погода, по моим понятиям, не сильная. Ну да ладно, открылась и хорошо, забыли – организаторы разберутся. Через десяток километров вижу кого-то уже на земле – значит, я не последний, и то крошки.
Хорошо, выбравшись под базу, воспользоваться на переходе питьевой системой, т.к. во время набора из-за турбулентности я ей не пользуюсь, после того, как один раз во время питья термик дал мне такого пинка, что захлебнувшись, я еле откашлялся, а, доложу я вам, очень это неприятное состояние, когда ты подавился на высоте в пару километров и, вися на веревочках, понимаешь, что до земли спуститься, чтобы что-то предпринять, точно не успеешь. Вот и сейчас, выйдя под базой из термика и встав на переход, я взял в рот загубник и сделал глоток живительной влаги. Надо сказать, что питьевая система находится в рюкзаке подвески сзади, т.е. снаружи, а температура за бортом на этой высоте близка к нулю, т.е. водичка течет почти ключевая. Каково же было мое удивление, когда в рот потекла одновременно и холодная, и слегка горячащая жидкость…
Как-то, много лет назад, оставив питьевуху первый раз на зиму в рюкзаке, по весне обнаружил её всю заросшей изнутри плесенью, в том числе и тонкую трубку, через которую подается вода. Много сил и ухищрений понадобилось, чтобы привести всё в порядок. С тех пор на зиму в качестве антисептика я заливаю в питьевую систему немного, грамм 100, водки… В предстартовых попыхах я же, конечно, забыл про это и залил воду, не вылив водки. 🙂
Приземлился в 4-х км от трассы – совершил марш-бросок, смозолив в крутых фирменных носках одну ногу. Идя к шоссе, время от времени, запрашивал по рации подбор. Проходя очередную деревню, слышу в рацию на частоте подбора: «Плохо слышно, повторите». Докладываю: «444-й, Урин, выхожу к шоссе». В ответ: «Это Женя, Ваш коллега. Хорошо летаете! Помощь нужна? Я тут за забором». Обменялись парой фраз, от помощи отказался. На маршрутке с трассы добрался до города, а там, на такси до аэродрома. Местные цены на транспортные услуги приятно удивили – самостоятельно подобрался в сумме за 250 рублей. 🙂
Вечером пришел на сдачу трека. Вижу, организатор с девушкой осматривают повреждения подвески и запаску. Повреждения минимальные, запаску он почти ногами запихивает обратно в подвеску. Девушка оказалась парашютисткой, которая летает на параплане. С парашютистами вообще засада, у них от парашюта переразмеренные реакции: хода клевант там большие, а реакции купола слабее, а параплан – существо тонкое, там всё наоборот. Поэтому у парашютистов часто два противоположных исхода: или учатся быстро и хорошо, если быстро перестраивают парашютные инстинкты; или срывают купол над землей и долго лечатся, если не могут обуздать свои парашютные реакции.
Девушка рассказывает, как все было с ее точки зрения: три оборота в вертикальной плоскости вокруг параплана, а народ смеется, типа: «То, что ты рассказываешь, в России только два-три человека могут специально сделать». Девочка чуть не в слезах, что так всё и было. В общем, решили, что она попала в очень сильный восходящий пузырь и из-за неадекватных парашютных реакций получила очень сильный клевок в ноги, ну и правильно, что бросила запаску…
Опытный пилот в такой ситуации максимально концентрируется, работает на то, чтобы не вывалиться из такого потока и… крепче сжимает ягодицы, чтобы страх наружу не выходил. 🙂
И да, пообещали дисквалифицировать, если к утру не установлю мобильное приложение на телефон L.
В итоге: 33 км и 30-й из 67 участников. Неплохо для первого полёта в сезоне.
06.05.2017
Сегодня на брифинге про мою дисквалификацию из-за вчерашней невозможности зарегиться ничего не сказали, и на жеребьевке я выбрал себе пятый стартовый номер. Задачу поставили дальнюю – 91 км, так как сильный дульник: на земле – 8 м/с, в порывах – до 10 м/с. Базу обещали 1600 м, ветер наверху – 10-12 м/с. Термики по всем прогнозам будут, а значит, погода должна быть сильной, но сложной – для сильных духом и умелых.
Стартовать в таких погодных условиях лучше в затишок, хотя в очереди как повезет. Подошла моя очередь, ветер, как будто только и ждал этого, снизился до комфортных 4-5 м/с – колдун под 45 градусов висит к земле.
Пристёгивают. Ветерок начинает понемногу усиливаться. Мой друг Миша, он же начальник соревнований, он же мит-директор, он же начальник лебёдочной команды, лично выпускает меня и дает команду на старт, но то ли команда не проходит, то ли еще что, короче, заминка со стартом, а ветер всё усиливается. Кричу Мише, что хорошо бы переждать порыв, но, похоже, он меня уже не слышит, кричу громче, но понимаю, что это был уже крик для очистки совести – ветер стал очень плотный, фал лебедки натягивается, бросаю прощальный взгляд на колдун – он даже не трепещется, он стоит, как американский флаг на луне, железобетонной уверенностью параллельно земле. Чирикнула какая-то уже бесцветная мысль: «Да, давненько я не занимался экстримом», и мир перестал для меня существовать. Остались только я и Крыло. Давно я не испытывал на старте такого чувства единения с крылом, просто не было повода. Сейчас в такой ветер коммерческие лебедки уже не запускают клиентов, часто они даже и в поле не выезжают от греха подальше. Хотя в старые добрые времена, когда наша команда запускалась со своей лебедки, это была вполне летабельная погода.
Старт прошел на удивление гладко, как будто и не было в руках тряпки площадью 25 кв.м, стоящей поперек ветра, гнущего колдуны и деревья. Отцепившись, нашел прошитый во время затяжки поток и медленно стал набирать. Полёт в предельный ветер имеет сильную специфику, и очень немногие ее осваивают за свою лётную карьеру. Как поведут себя мои приобретенные летные инстинкты после почти двухгодичного вынужденного послеоперационного перерыва? Сделав два-три витка, бросил взгляд на старт – он остался уже далеко позади. Да, подумал я, билет в один конец, старт одного шанса, т.к. подбора у меня нет и, если провалюсь, то уже не успею вернуться до закрытия стартового окна, да и не факт, что еще раз захочу стартовать в такой ветер. Не могу сказать, что даже я за свою долгую лётную жизнь в совершенстве овладел методикой полета в предельный ветер. «Предельная ежесекундная концентрация, – вот что я внушал себе каждый миг полета, – иначе смерть, спортивная, конечно». Как ни странно, а может, наоборот – закономерно, но это сработало, и я понял сегодняшнюю погоду, и тут, как в старом советском анекдоте, мне начало везти.
Выбрав под базу, понял, что погода есть, а с ней и есть шанс быть сегодня на финише. Сегодня, впрочем, как и вчера, день голубых термиков, т.е. без облаков. У меня была давняя несбыточная для парапланеристов мечта: забраться на самую вершину облака и лететь с неё до следующего, потом опять выбрать до вершины и так далее. Но мы летаем под облаками, в облака из-за сильной турбулентности, возможного намокания крыла и отсутствия видимости – нам ходу нет, подошва облака – это и есть база, до которой мы поднимаемся. Единственное исключение – голубые термики. Если есть сильный термик, то он может пробить базу и пойти вверх, а с ним и мы.
Летя под базой в чистом небе, я по поведению окружающего воздуха чувствовал, что, возможно, это не конец путешествия наверх, и где-то рядом должен быть мощный термик. И так оно и случилось. Отличный трехметровый поток всосал меня как пушинку, и я понесся на небеса. Добравшись до двух с гаком километров, я решил, что на сегодня это предел, и пошел на переход. Опускаясь сверху к уровню базы, я вновь встретил шикарный термик и вновь улетел ввысь за два километра. Вот это класс! Это же исполнение моей мечты! Я словно в зазеркалье: лечу сверху вниз до базы, как до земли, нахожу термик и ухожу с ним до невидимой вершины облака. Да, сегодня явно мой день, я прямо чувствую, что 91 км – это не дистанция для сегодняшнего дня.
Радость от полета радостью, но и спортивную задачу никто не отменял. Первый ППМ немного в стороне от маршрута по ветру, и надо сместиться влево. Доворачиваю в сторону ППМ и попадаю в сильные минуса. Ага, значит, вывалился из невидимой улицы облаков. По дороге к ППМ сливаю кучу высоты, но запас еще есть и его, вроде, должно хватить до точки – осталось два с половиной километра. И тут мне попадается хороший поток. Что ж, грех не воспользоваться им для добора высоты перед штурмом цели. Легко набираю до базы и даже чуть выше в предвкушении легкого взятия ППМ, смотрю на прибор и … гром гремит с ясного неба – до ППМ пять километров! Как же так!? Только что было два с полтиной, а сейчас на приборе пять? Бросаю взгляд на землю, и холодок осознания ситуации пробегает по спине. В первый раз за всю свою спортивную карьеру я совершил ошибку, которую не раз наблюдал у других спортсменов, – пропустил ППМ. Я быстро спохватился, и в другом случае это была бы небольшая задержка на маршруте: потерял бы на возвращение 10-15 минут и полетел бы дальше. В другой день, но не сегодня. Сегодня – предельный ветер! Осознание этой катастрофы мгновенно и неотвратимо, как приговор, как гильотина, несущаяся мучительно замедленным кино навстречу твоей шее. Ты словно лежишь пузом кверху и смотришь на приближающуюся, сверкающую в лучах закатного солнца грань металла. Ты видишь, как она, разгоняя толпы стремящихся друг к другу молекул, создавая из них завихрения вокруг своих заусениц, гонимая всесокрушающим желанием встретиться с центром земли, идёт по предначертанной для неё сквозь тебя траектории, и нет силы, могущей остановить её, – исход предречён.
Так как ветер сильный, то за время набора я снесся почти на пять километров, возможно и меньше, учитывая углы, но это уже не имеет никого значения – я совершил непростительную ошибку и оказался в самом центре гигантского беспросветного, как говорят у нас на работе, яблока. Да, четырёхгодичный перерыв в соревнованиях сыграл со мной злую шутку. ППМ – это цилиндр, в который надо войти, т.е. практически только коснуться его границы с небольшим залетом внутрь, а мой прибор показывает расстояние до центра цилиндра. Так как радиус этого ППМ – два километра, то до его границы я не долетел всего 500 метров, в то время как думал, что до неё 2,5 километра. Если бы я знал, что мне осталось всего 500 метров до взятия ППМ, то я, конечно бы, не стал добирать в термике для долёта до неё – этого просто не надо было бы.
Предельный ветер так потому и называется, что параплан против него пробивается с большим трудом, практически стоит на месте. Три километра по ветру это ничто, против – бесконечность. Встала дилемма, что делать дальше: лететь ради фана, т.к. дистанция будет засчитана только до невзятого ППМ, или попытаться сделать почти невозможное: взять ППМ против предельного ветра и продолжить дистанцию.
После некоторых, почти мучительных раздумий, я таки выбрал, кто бы сомневался, только не моя дочь, вариант «всем смертям назло» – побороться за почти невозможное: взять ППМ. Единственный вариант, который даёт хоть какой-то шанс на выполнение задачи в этих условиях – это использование акселератора на полный ход на всем участке полёта против ветра. Это примерно, как в авто положить кирпич на педаль газа и забыть про него, дальше только руль: успеешь увернуться от встречных и обгоняемых машин – молодец, нет – царство небесное по тебе руки потирает. На полном акселе – примерно то же самое, только в запасе, в чем огромное преимущество параплана перед авто, как и в играх, есть несколько жизней: сложился-разложился, и так несколько раз, пока не надоест, если конечно раньше не убьешься. 🙂 На полном акселе купол становиться менее устойчивым и более склонным к сложениям, т.к. полет на акселе – это полёт на уменьшенных углах атаки, и любое мало-мальски серьезное возмущение воздуха вниз может перевести его (угол атаки) в отрицательные значения, если ты не успеешь отработать это возмущение на опережение.
И я выдавил полный газ, «… и он сказал «Держись, браток!», и я держался …», и отрабатывал, и было ощущение, что есть шанс взять точку, но где-то на одной трети пути до точки раздался щелчок, нога на тапке провалилась, и купол … дрогнул.
Было у меня в жизни несколько щелчков в полёте – это рвались или стропы, или проводка акселя. Реакция в таких случаях срабатывает уже на уровне спинного мозга – сброс акселя, компенсация возможного вращения, грозящая затягиванием в авторотацию, взгляд на купол, потому что дальше или мгновенно запаска, или борьба за остатки крыла, чтобы суметь приземлится «на честном слове и на одном крыле». Висящих, оборванных строп вроде не видно, купол тоже цел – значительных повреждений не видно, проводку акселя толком рассмотреть не удалось. Вроде лечу нормально. Начал опять выдавливать аксель и почувствовал, что поведение купола изменилось и не в лучшую строну: на второй половине хода акселя он идет легче, чем на первой, что настолько противоестественно для пилота, что испытываешь ощущение, как будто бы в трясину проваливаешься. Ногу отдергиваю, будто меня за нее пытается цапнуть бульдог. Смотрю на купол и опять начинаю медленно выдавливать аксель. Да, Братец Кролик, конфуз однако: правая половина крыла потихоньку обмякает, и на второй половине хода акселя крыло пытается сложиться посередине хорды профиля, у нас это называется В-stall (Б-срыв), по названию номера ряда строп, если хочешь вызвать эту гадость искусственно. Разбираться на полутора километрах бессмысленно, понятно одно – я остался без акселя, по крайней мере, без половины его хода точно. Дальнейшая борьба с ветром была еще более мучительной, чем раздумья о её начале и, к сожалению, закончилась проигрышем – я сел, не долетев до цилиндра 300 метров, полетав, в том числе, немного хвостом вперед: отсутствие исправного акселя решило исход битвы.
Перед марш-броском до шоссе надел другие, более мягкие и пушистые, фирменные носки – смозолил другую ногу. J
Добрался с подбором до лагеря. О! Какое это счастье – снять ботинки после лётного дня и встать босыми ногами на траву! 🙂
Опять 33 км. Опять в конце 3-го десятка. Вот так из-за одной, казалось бы, маленькой, если бы не предельный ветер, ошибки проигран день. А легко мог бы быть 12-15-м, но в спорте, как и в истории, нет сослагательных наклонений. 🙁
07.05.2017
Организатор тоном, предполагающим ответ, спросил: «Ну что, зарегился?» и, не дожидаясь ответа, стал заниматься своими делами. Сегодня по прогнозу дождики чередуются с солнышком, задачу поставили короткую, т.к. с погодой вообще непонятка. По жеребьевке стартую вторым, что при такой погоде еще уменьшает шансы, но будем пытаться.
Сидим на поле, ждем погоды и открытия стартового окна. Безумно жаль вчерашнего дня, т.к. был очень реальный шанс выполнить мастерский норматив, из-за чего, собственно по большей части, я и возобновил участие в соревнованиях. Ну, еще не вечер, до конца сезона два, может быть, три соревнования.
Я на финише. Я сделал это: марш-бросок 5 км с полной выкладкой по пересеченной местности за 40 минут! Откуда только силы берутся, чтобы успеть на последнюю машину подбора! 🙂
До самого финиша не долетел, но день был как самый сложный, но так и самый интересный. Наверное, так всегда и бывает, чем сложнее задача, тем интереснее её решать. С первой попытки зацепиться не удалось, поэтому сидел в конце очереди и провожал взглядом уходящие на маршрут паровозы. Кстати, попал в местные новости – мой первый старт снимали местные телевизионщики, готовящие репортаж о наших соревнованиях. Осматривая купол при подготовке к первому старту, обнаружил причину вчерашней проблемы с акселем, которая, в том числе, не позволила взять первый ППМ, – порвалась правая проводка акселератора. Отремонтировал её старой лебедочной стропой, которой был привязан к приборной доске авиационный компас J.
Маршрут петлял, как заяц, убегающий от волка. Умирая после второго ППМ на высоте чуть выше сотовой вышки, почти скребя ботинками по крышам деревенских домов и деревьям, раза три-четыре прикидывал, что пора бы уже не просто думать о посадке, а просто садиться, но всё как-то откладывал это решение, тем не менее держа несколько возможных посадок в зоне досягаемости. Решил прощупать перспективный обрыв, стоящий поперек ветра. Пузыри были, но качественно их обработать никак не удавалось – все время терял центр пузыря и вываливался. Понимал, что садиться придется черт знает где, выбираться неизвестно как. И тут смотрю, подлетает ко мне какая-то хищная птица и встает уверенно рядом в спираль. Ага, голубушка, спасибо! Корректирую спираль, чтобы следовать точно за ней, и о чудо: пузырь четко центрируется. Смотрю, она хитро протягивает неожиданно в сторону, я за ней, и точно – пузырь сместился туда. Тут подлетает еще одна птичка, и мы втроем крутим один поток. Это, безусловно, феноменально, как они чувствуют воздух – мне непонятно по каким причинам они немного смещаются то в одну, то в другую сторону, но они всегда делают это в правильном направлении. Такое ощущение, что они явно пользуются какими-то дополнительными органами чувств, недоступными нам. Хотя, один из чемпионов России, Виталий Шабанов, говорил мне: «Андрей, попробуй летать без звука варика – твои ощущения изменятся». Я до сих пор так и не воспользовался его советом, но вероятно время настало: в этом году обязательно запланирую такие тренировки – хочу стать птицей! Я прилипаю к моим собратьям по полёту, как к спасательному кругу в бушующем океане, и они вытаскивают меня с уровня елок на 500 метров. Решив, по-видимому, что мастер-класс завершен, они свалили по своим делам. Проводив их благодарным взглядом, принялся решать свои дела, а они обстояли не лучшим образом. Борясь за выживание, я далеко сместился от следующего ППМ и опять он оказался почти против ветра. Чтобы взять этот ППМ, нужен сильный поток, и, как по мановению волшебной палочки, тут такое началось, что я вспомнил девочку, бросившую в первый день запаску.
Ощущение описать трудно, но попробую.
Представьте, что вы гребёте на каноэ вверх по реке. Вы молоды и полны сил, вы гребёте, получая удовольствие от игры с природой, и забавляетесь, глядя на кружение воды вокруг вас. В какой-то момент вы бросаете взгляд на берег и … он обгоняет вас. Странно? Да, нет, нормально, просто в данном месте течение реки быстрее вас и вы относительно берега плывете спиной вперед. Представили? Ну что ж, отлично. Вы неспешно и благодушно двигаетесь спиной вперед, это даже интересно и забавно. И вдруг… нос каноэ как-то неестественно, по непонятным причинам и, вроде бы, против законов физики начал задираться вверх, и жердочка под попой уходить вниз, как будто кто-то невидимый взял речку вместе с берегами и выдергивает её из под вас вниз и вперед. Ничего не понимая, вы оборачиваетесь и видите, что речка оказалась… речка оказалась… а речка эта оказалась … Ниагарским водопадом, и вы уже проплыли обрыв и вместе с водой, спиной вперед, падаете вниз. Закройте глаза и представьте всё это непрерывно, в красках, в эмоциях. Как вам ощущение? Прикольно, не правда ли? 🙂
А вот еще одна ассоциация, которая, пожалуй, может даже еще острее помочь представить, что же произошло. Вы сидите на стуле с четырьмя ножками за столиком и, попивая свежемолотый кофе, вальяжно откинувшись на спинку стула, приставленного к стене, прикидываете величину второй производной в апогее средней линии икроножной мышцы вашей новой симпатичной сотрудницы, проходящей мимо. Когда вы в задумчивости в очередной раз подносите чашку к губам, сосредоточенно-томно прикрыв глаза, для вычисления третьей значащей цифры после запятой, вдруг задние ножки вашего стула и стена за вами исчезают, и вы начинаете выпадать с сотого этажа небоскреба спиной вперед… Хорошенечко представьте эти первые мгновения начал падения в пустоту назад и вниз – очень похоже …
Пролетая мимо мирно сидящих на карнизе несколькими этажами ниже ворон, вы замечаете их удивленные, провожающие и оценивающие вас взгляды, в которых стоит немой вопрос: «В какой точке пространства и на какой скорости сила сопротивления вашей тушки, пропорциональная квадрату скорости относительно воздуха сравняется с силой притяжения Земли, пропорциональной квадрату расстояния от её центра, и с какого этажа для повышения точности расчетов на % процентов надо учитывать силу Кориолиса?»
Я тоже впервые испытал такое ощущение. 😉 Вчера вечером как раз обсуждали с пилотами рассказ нашего калужского коллеги Феликса Цепова, как его складывало и крутило в то время, когда я пытался взять пропущенный ППМ, после чего он принял решение садиться. Я обмолвился, что тоже попадал в аналогичную ситуацию (даже рассказ написал по этому поводу), правда сложений купола смог не допустить. На что получил, в общем-то справедливое замечание, что мое Сложение еще не нашло меня.
Странное свойство человеческой психики – способность концентрироваться в такие моменты, распараллеливаться и останавливать время. Я все это вспомнил: и девочку, и вечерний разговор, но в тоже время успевал четко отлавливать все попытки ужасных демонов превратить мой купол в кусочек скомканной тряпки. Чтобы зацепиться за ядро потока, пытался буквально вбрасывать купол в спираль: максимально быстро, чуть не выпадая из подвески, загружая целую консоль весом и внутренней клевантой, в то время как от внешней, слабеющей и готовой сдаться консоли, отгонял злые и зубастые сложения, вываливаясь из потока, опять супротив тихо скулящей человеческой сути, которой было жестко сказано: «Заткнись!», лез на рожон в самое пекло. Меня швыряло, как будто я оказался корабликом из спичечного коробка, плывущим по полноводному апрельскому ручью от таяния снега с большой горки. Ужасно интересно было в детстве бежать вниз по горке рядом с таким корабликом и наблюдать, как он скрывался в пучинах ручья, выныривал, пропадал под нависающими льдинами, долго оттуда не появлялся, потом, как подводная лодка при аварийном всплытии, выпрыгивал из тёмных глубин и опять нёсся вниз. Я из всех сил пытался быть достойным этого кораблика своего детства, но всё безрезультатно – поток не давался в руки. Ощущение от этой борьбы, наверное, можно сравнить с попыткой залезть где-то с середины на толстенный, стоящий вертикально, бешеный брандспойтный шланг под полным давлением, низ которого закреплен, а вверх, где-то там, на недосягаемой высоте, хаотически мечется, сбрасывая с себя с диким гоготом и раздачей тумаков любого смельчака, решившего добраться по нему до вершины. В конце концов, как петух из «Бременских музыкантов», я вышел из сражения изрядно потрепанным, но не побежденным, и мое Сложение опять не нашло меня. Но чего греха таить – задумался о посадке.
Есть старый парапланерный анекдот. Летит парапланерист. Его складывает, купол закручивает в комок тряпки. Он бросает запаску, она не раскрывается, путается с куполом. Ну, в общем, всё – падает. Ничего уже не может сделать, верная смерть. «Господи, – говорит, – сделай что-нибудь! Если спасусь, брошу летать, купол порежу на лоскутки, постригусь в монахи, буду твою веру распространять среди людей, не дай умереть молодым!» И тут, в 15-и метрах над землей, запуаска раскрывается, и он мягко встает на ноги без единой царапинки. Пилот собирает купол и запаску в рюкзак и идет в гору на старт. «Ну, надо же, –думает, – какая ерунда иногда в голову лезет!»
Набрав в этой свистопляске еще 250 метров и будучи выплюнутым злыми духами наружу, я огляделся. С этой высоты ППМ не взять – нужен термик. Или уже не нужен? Сделав для очистки совести пару поисковых спиралей и, к подспудной радости своей, не обнаружив нормального потока, хотя по поведению воздуха ощущал, что Он где-то рядом, решил, что буду двигаться к основному шоссе подбора, до которого было километра два-три, говоря сам себе, что может быть что-нибудь найду там, хотя честный кусочек подсознания, забившийся в самый дальний уголок моего мозга, подсказывал мне, что на самом-то деле я иду на посадку и просто оттягиваю момент окончательного озвучивания себе этого решения.
Высота таяла медленно, что-то держало меня в воздухе, хотя по всей округе уже давно лежала тень от огромного дождевого облака, на краю которого я и ковырялся. Без сильного снижения смог долететь почти до шоссе, хотя сначала рассчитывал сесть еще на трети пути к нему. Летелось спокойно, я бы даже сказал, умиротворенно, к тому же в сторону ППМ, высота еще была и чего это я собрался садиться – непонятно. 🙂 Какое-то странное, непривычное, сумеречное спокойствие исходило от природы вокруг, вероятно потому что прибор безмолвствовал, хотя обычно в такой ситуации полета под широкой кризой он издевательски и противно пищит, как назойливый комар: «Ну что, пилот, довыпендривался? Попался в западню? Ага, скоро землю ногами топтать будешь!»
И тут над последним полем пред шоссе обнаружился хороший поточек, с которым начал набирать высоту. Увеличивалась высота, росла и сила потока, и опять все это было в тени, без единого лучика солнца. Поток все набирал силу, и я уже ракетой летел к облаку, и тут… пролились первые капли дождя. Начал накрапывать мелкий редкий дождь, а, как известно, мокрое крыло – опасное крыло, т.к. сильно приближается граница срыва, т.е. сильно сужается диапазон безопасного управления и, кроме того, крыло существенно хуже выходит из сложений и срывов. На куртке капли высыхают практически сразу, значит, лететь пока можно, главное – не прозевать усиление дождя и иметь пути к отступлению на край облака. Огляделся вокруг, дааа, молний хотя и нет, но это гигантская грозовая туча. Это всё объясняет: и странное состояние воздуха, и нетипичные ощущения в предыдущем термике и неспособность его обработать, возможно, это был и не термик вовсе, а грозовой фронт – страшная вещь для параплана возле земли, и все рекомендации сводятся к тому, что безопаснее всего переждать шквал в воздухе, и ракетный полёт вверх сейчас. Хорошо хоть, что я на краю фронта. Высоты уже прилично, до базы далеко, но с такой скоростью подъёма я пискнуть не успею, как буду засосан в облако на мокром крыле. Отворачиваю и на полном акселераторе жму к краю, по дороге набираю без спиралей еще метров 200. «Давай, давай, родименький!» — шепчу я своему куполу. Когда же закончится эта нескончаемая трель, рвущегося вверх варика, заглушающая все звуки и отсчитывающая последние десятки метров до запретной черты, за которой мрак. Кто быстрее: я с верным крылом или пылесос, сосущий меня в свое ненасытное чрево? Такова гроза: в считанные минуты ты из оазиса благодушия и счастья можешь оказаться в центре всепожирающего ада. Ну вот и край тучи приближается. Под рев варика, как Су-27 на форсаже, разрывающий путы тяготения, протыкая мутные космы тучи, как моряк тельняшку на груди с криком «Но пасаран!», вырываюсь под самой кромкой из смертельных объятий грозы.
Ясное небо над головой и оглушительная тишина, как будто только что вышел из тёмного зала кинотеатра, где шел смертельный бой за Брестскую крепость, на солнечный и беззаботный майский день в парке накануне войны. Дождь закончился, но и подъем тоже. До ППМ, даже несмотря на запас высоты, против ветра отсюда не потянуть, надо использовать подсос тучи, иначе никак. Вот оно проклятье спортсмена: «Проиграть нельзя прорваться!» – поставить правильно запятую, цена которой на соревнованиях часто оказывалась равной жизни… Мой выбор не прост, но я поворачиваю обратно к туче. Несильный дождь возобновляется с небольшим подъемом. Выбираю такую линию полета по границе тучи, чтобы на полном акселе идти без снижения, т.е. на самом деле иду в восходящем потоке 2,5 метра по прямой, и так 4 км против ветра! Чувствую себя «Русланом» (Ан-124) – потрясающие ощущения для любого парапланериста, если учесть, что восходящие потоки, редко бывают шире 100 м в диаметре. Но у всех самолётов когда-нибудь кончается топливо, вот и моя тучка закончилась, и, вывалившись из неё с пикированием 2 м/с, я понесся к ППМ, благо до него остался всего 1 км, высота есть — значит возьму.
После взятия ППМ встала дилемма: «Что делать?» Вообще, свободный безмоторный полёт – это постоянный выбор «Что делать?» Сейчас два варианта: сдуться в сторону следующего ППМ на сколько хватит высоты или лезть обратно в тучу, чтобы набрать высоты за счёт её подсоса, и брать очередной ППМ с боковым ветром. Поразмыслив немного, и решив, что у нас все-таки не экстремальный вид спорта, а авиационный, я развернулся и полетел обратно в сторону тучи…
Догнал тучу и в оставшихся после нее нулях сдулся насколько смог в сторону последнего ППМ. Ну а далее вы уже знаете – марш-бросок на 5 км. Кстати, дошел в простых носках за 30 рублей пара, без эксцессов. Фирменные носки – яблоки, ширпотреб – форева. J
«С меня на цифре 37 в момент слетает хмель», — писал Владимир Высоцкий, а для меня цифра 33 стала заговорённой на этом соревновании: сегодня опять 33 км, и в общем зачете я 33-й :-).
08.05.2017
Сегодня дульник, как позавчера. Лететь надо между аэродромом и кучей закрытых зон – военных полигонов, где запрещены посадки. Организаторы сказали, что если мы сядем в закрытой зоне, то должны выкручиваться сами как можем – они нас не знают. А если придет запрос из зоны, то нам обнулят результаты дня, и точка. Дистанция длинная. Пошел готовиться и… заготавливать легенду на случай аварийной посадки в зоне. J
День отменили по погодным условиям: дульник и явное переразвитие – должны быть грозы. Появилась возможность заправить машину, а то уже второй день на нуле езжу. 🙂
Посмотрел прогнозы: завтра тоже большая вероятность отмены дня (в дальнейшем подтвердилось), так что решил ехать домой, заодно и переобуюсь, а то перед праздниками так и не успел. Под раскаты первого майского грома я включил зажигание и двинулся домой.
PS.
Приехал в Москву – снег во дворах и на обочинах. Задумался, а не рано ли я решил переобуваться?
За три дня соревнований я похудел на 3 кг, вот теперь думаю, может на работу не ездить, а ходить с рюкзаком?
Нашел пользу от набранного в последние годы веса – нижние лямки рюкзака стали плотно ложиться на бедра, хорошо разгружая плечи. Может не стоит худеть?
PPS. Парапланеризм, ёжкин кот, – опять сплошные дилеммы. J
08.05.2017 — 12.05.2017
Жизни нет – погода не летная. В среду, 10 мая, решил выйти на работу, но к концу дня понял, что умираю, и плюнул на это неблагодарное занятие.
13.05.2017 — 14.05.2017
Последние два дня отпуска подарили шикарную погоду: в сумме более 9 часов в воздухе. В субботу протестировал новый купол – понравился, может возьму себе, если договоримся по цене, пролетел соревновательный таск – взял гол, и, как заключительный аккорд, в воскресенье, в последний день отпуска установил личный рекорд 80 километров с возвращением: 40 км туда и обратно, почти как хоббит, по дороге чуть не умер, но воскрес с менее чем 100 метров. По нормам FAI полёт с возвращением – это самая сложная дисциплина, а по нормам Госкомспорта моя дистанция тянет на МСМК, жаль не на соревнованиях.
Сезон начинается отлично. J
Мини-словарь:
Термик, восходящий поток, поток – верховное божество, по договоренности с которым, можно, оседлав его, вознестись на небо.
Пилот, адепт – последователь, почитающий верховное божество и пытающийся общаться с ним.
Пузырь – термик в детстве.
Облако – дух Великого термика.
Стрит, улица облаков – рай парапланериста: летишь по ней на акселе и в ус не дуешь, термики и облака все делают за тебя сами – прямая дорога в дурдом от счастья.
Параплан, крыло, купол – устройство для выполнения религиозного обряда вознесения на небо с помощью термика.
База, инверсия, подошва – место, в котором умирают термики. Великие термики, умирая, испускают дух, порождая Облако.
Слив, нисходняк – злой демон, антипод термика. Старается побыстрее ниспровергнуть с неба адепта. Живет везде, где нет термика. Часто устраивает засады.
Криза – киллер термиков. Большая тень от умершего облака или от того, что от него осталось. Любимое место нисходняков. Если это не грозовое облако, то она убивает все термики в округе на многие километры, а иногда и десятки километров. Редкий пилот долетит до середины кризы.
Акселератор, аксель, тапка, газ – волшебная палочка для борьбы со сливом, позволяет добавить газу, чтобы убежать от него. Иногда дает сбои, приводя к коллапсу.
Сложение, коллапс – кара небесная для слишком наглых адептов, превращает купол в комочек тряпки. Излюбленная подлянка слива для адептов, удирающих от него на тапке. Также испытание, которое ниспосылает Великий термик пилоту, чтобы испытать последнего на достойность общения с собой.
Свал симметричный (задний) и ассиметричный (негативка), срыв – месть крыла новичку за неумелое обращение с собой. Опытные пилоты могут использовать симметричный свал для того, чтобы после сильных сложений из комочка тряпки чудесным образом, собственным разумением и какого-то Стокса опять сделать купол. Акро-пилоты делают просто так, для удовольствия. Способ издевательства жрецов над паломниками на SIV–курсе.
SIV-курс – моделирование инцидентов с парапланом. Морковка жрецов для зомбирования адептов и заманивания их в места отъема денег в обмен на мнимую возможность считать себя крутым и неуязвимым после того, как адепт сложит купол и упадет в море. Не все адепты выживают, но об этом жрецы не любят говорить. Способ увеличить торговый оборот жрецов, т.к. после купания в море купол, а особенно стропы долго не живут. Вызывает привыкание: долгое отсутствие вызывает у зомбированного адепта чувство тревоги, особенно при смене крыла. Необходим для адептов уровней зомбирования «HighD» и особенно «ССС», чтобы остаться в живых при встрече даже с безвредными для обычных пилотов, духами. Незомбированный адепт проходит его во время маршрутных полетов, в процессе общения с божествами и злыми духами.
Жрецы – пытающиеся извлечь прибыль из стремления адептов общаться с божеством. Жрецов все тайно ненавидят, но без них никак. Антипод – Секта.
Секта – устойчивая во времени с утопическо-альтруистическими взглядами группа адептов, отрицающих необходимость жрецов и пытающихся путём братско-сёстринского самопожертвования обходиться без них. Большие, устойчивые секты имеют одного или нескольких Гуру, авторитет которых непререкаем среди её членов. Гуру являются главной движущей силой секты. Малые секты более демократичны, но и менее устойчивы. Расцвет сект пришелся на ранний периода адепства. В последнее время крайне редки. Наиболее известная на постсоветском пространстве секта – команда paraplan.ru.
Вариометр, варик – цифро-аналого-звуковой классификатор божеств и их антиподов: чем сильней и приятней звучит или чем больше положительная цифра, тем могучей термик, чем громче и неприятней или чем больше отрицательная, тем мерзопакостней слив. Известны случаи встречи с такими Великими божествами, которые зашкаливали варик. Выживший после такой встречи адепт, обычно, делает памятное фото с вариком.
Прибор, навигатор, GPS – устройство для измерения самости между адептами: определяет, кто больше оседлал за один полёт термиков, улетел дальше, выше, быстрее. Спортивные приборы совмещены с вариком.
Колдун – указатель противоположного направления, куда нос держать. Опытные пилоты, шаманя на нём, с вероятностью 50% могут предсказывать, когда и откуда явится божество.
ППМ, точка – приспособление для выбраковки начинающих адептов при мерянии самости крутыми адептами. (Поворотный пункт маршрута – виртуальный вертикальный цилиндр, задающийся координатами его центра и радиуса вокруг него. Используется для постановки тасков.)
Таск, задача, маршрут – набор ППМ, которые надо пролететь в определенном порядке. Чем круче собрались адепты, тем заковыристее таск.
Гол, финиш – последняя точка маршрута для чествования самых крутых адептов.
Подбор, машина подбора – устройство для сбора низвергнутых с небес адептов по ходу маршрута, а также почётная карета для взявших гол.
FAI – международная авиационная организация, потакающая охоте за термиками и провоцирующая измерение самости адептов на специально организованных сборищах, называемых соревнованиями, классифицированных в честь себя: FAI1 и FAI2 – чем круче сборище, тем меньше номер.
Маппинг – (мат-е-мат.) функция отображения одного множества на другое. (IT) редко: отображение родственных структур данных или самих данных друг на друга, чаще ругательство, например: «Или ты мне сделаешь эту работу до вечера, или я завтра утром применю к извилинам твоего мозга гомогенно-деструктурирующую маппинговую функцию».
Яблоко – фразеологизм.
Елена Викторовна – Drakon-ша.
Member of parapalan.ru sect
Андрей Урин aka Drakon